Давайте смотреть правде в глаза. Последним хорошим фильмом Никиты Михалкова как режиссера стал первый фильм «Утомленные солнцем». Нет, еще, конечно, был и «Сибирский цирюльник», воспевающий популярную сегодня «Россию, которую мы потеряли». Но только история о мужественном комдиве Котове, который, понимая, что к вечеру его увезут в застенки НКВД, спокойно проводит свой последний день на даче с женой и дочерью, была исполнена огромной кинематографической и эмпатической силы. Котов образца 1994 года невольно восхищал своим мужеством и непреклонной верой в вождя народов, особенно реакционной перед лицом предстоящих событий. Картина 1994 года была ложкой меда в бочке кинодегтя, которую вылили на нас режиссеры начинающихся «лихих девяностых».
К году 2010 у Никиты «Мохнатого Шмеля» Михалкова, похоже, окончательно поехала крыша. Иначе истолковать явление (а назвать рецензируемый продукт фильмом язык не поворачивается) «Утомленные солнцем 2: Предстояние» не представляется возможным. Может, это прозвучит слишком громко, но этой картиной Михалков перечеркнул себя как талантливого режиссера.
Для начала он воскресил всех мертвых. Расстрелянный было комдив Котов при помощи черной коммунистической магии злобных чекистов воскресает, чтобы свою вторую жизнь провести в ужасных сталинских лагерях. Его жена под воздействием краснозвездного чернокнижья превращается из Ингеборги Дапкунайте в Викторию Толстоганову и выходит замуж за Арсеньева. Да, да, покончивший с собой гэбешник Дмитрий Арсеньев тоже восстал из мертвых, чтобы опять отыскать бывшего комдива, а ныне простого зэка Котова, причем по личному приказу товарища Сталина. «Найдите его», - с неподражаемым акцентом говорит усатый мерзавец-Джугашвили, которого в одном из своих снов Котов удавит мордой в торте. Причем, до самого конца фильма мотивы вождя остаются непоясненными - наверное, приказ был отдан, чтобы Котову было не слишком скучно жить.
Впрочем, ему не скучно. На лагерь, где он прохлаждается в компании бывшего «бригадного» Космоса, а ныне мелкого уголовника Вани в исполнении Дмитрия Дюжева, совершают налет злобные «мессершмидты», которые без разбору мочат всех подряд. Котов и Ваня бегут, только чтобы попасть в ряды штрафных батальонов, потому как Михалков картинно отказался вернуться в Красную армию, чтобы «не расставаться с братьями по оружию». Остаток фильма Михалков, измазанный грязью, бегает под аккомпанемент взрывов из кадра в кадр, картинно замирает, и, в общем, ведет себя глуповато. В разгар событий он случайно забредет в полуразрушенную церковь, где его «накрывает» обретение веры в Бога.
Тем временем повзрослевшая Надя - дочь Котова - тоже весело проводит время. Сосланная в лагерь для детей врагов народа, она попадает под бомбежку во время эвакуации морем и спасается, ухватившись за мину (!). С ней к мине присобачивается безногий священник, который прямо там ее и крестит (какое полезное и многофункциональное устройство - корабельная мина). Выплыв на сушу и заделавшись медсестрой, она покажет сиськи умирающему солдату, что, очевидно, окончательно его и добьет. На этой жизнеутверждающей ноте трехчасовая пытка Михалковым заканчивается.
Единственный вопрос, который задает себе зритель, сидя в кинозале: «Что я здесь делаю?». Возможно, если как следует поискать, в картине можно найти глубокий психологизм. Как, впрочем, и в чем угодно. Возможно, где-то под наслоениями фарса скрыт второй слой, таящий в себе мировую мудрость. Возможно. Но жалкие попытки показать, как Котов и компания от веры в Сталина обращаются в веру в Бога, выглядят маловразумительно и натянуто. Но масштабных батальных сцен, как у того же Ридли Скотта, в фильме нет. Нет, видеоряд, бесспорно, очень неплох - происходящее на экране выглядит довольно правдоподобно, чтобы во время сцены авианалета у зрителя появилось желание пригнуться. Точно так же нет претензий к реквизиту, который хоть и выглядит несколько прилизанным, совершенно не вызывает нареканий, как, например, «розовые танки», мелькавшие в другом недавнем российском блокбастере. Актерский состав радует, однако их игра выглядит в «Утомленных солнцем 2» совершенно типично для михалковского кино. Атмосфера, присутствовавшая в первом фильме, начисто испарилась. Откровенно говоря, после просмотра с режиссером хочется сделать то же самое, что он сделал с Иосифом Виссарионовичем в одной из сцен.
Но в итоге зрителю предлагается смотреть старательно нарезанный набор сцен, так же старательно лишенных смысла. Последнюю надежду, наверное, нужно возлагать на третью часть - «Утомленные солнцем 3: Цитадель». Надежда, как известно, умирает последней.