Когда мы узнали, что труппа Complexions Contemporary Ballet приезжает в Киев, чтобы дать спектакль в Национальной опере Украины, мы не поверили своему счастью. Ведь благодаря этому событию у нас появилась возможность познакомиться с одним из величайших танцовщиков современности - Дезмондом Ричардсоном.
Сооснователь труппы Complexions, которого всегда с восторгом принимают на величайших подмостках мира, рассказал нам, как сочетается классический балет с шоу Мадонны и Элтона Джона и что в мире думают об украинской хореографии.
С 2004 года труппа Complexions Contemporary Ballet регулярно давала концерты в Москве, и вот только сейчас вы впервые приехали в Киев. Как вы приняли такое решение?
Вы знаете, что в Киев нас пригласил наш друг Денис Матвиенко. Но я давно мечтал сюда приехать, ведь Киев - особенное место для многих танцовщиков, которых я знаю. На гала-концертах у меня была возможность познакомиться со многими украинскими артистами, и благодаря им у меня было желание выступить в Киеве.
Вы как никто можете оценить со стороны, насколько известна украинская балетная школа за рубежом. Что о ней говорят?
Всем известно, что украинская балетная школа очень сильная. Я могу это подтвердить, так как мне доводилось видеть выступления многих украинских исполнителей, например, Анастасии Матвиенко. Они очень сильны и у них отменная техника. Я хочу, чтобы моя труппа Complexions Contemporary Ballet увидела их технику. Думаю, это пойдет на пользу нашему коллективу.
Украинскую балетную школу прославляют ваши соотечественники, которые выступают на многих мировых сценах. Еще в мире говорят о том, как тут тренируют артистов. Когда украинский танцовщик выступает на гала-концерте, все внимание обращено на него. Все только и спрашивают: «Откуда этот человек? Он так потрясающе двигается».
Вы используете необычную технику, как вы думаете: киевская публика достаточно подготовлена для вашего шоу?
Я думаю, что Киев - отличное место, чтобы устроить шоу. Я еще не успел посмотреть город, но знаю, что тут очень много потрясающих молодых людей. Я верю, что мы с помощью наших движений, нашего танца, сможем найти общий язык с украинской публикой. Тем более, что наш стиль нельзя отнести к строго современной хореографии, мы используем элементы классического балета, который хорошо знаком киевлянам.
Считается, что русские танцовщики сильны в классической хореографии, а конек афроамериканцев - модерный балет. Как вы думаете, почему так? Возможно, вам не хватает классической школы?
Я думаю, что очень важно для каждого танцовщика понимать, что не только русские танцоры делают балет. Если у тебя есть хорошая классическая выправка, это означает, что ты можешь танцевать. Но это не означает, что без классической выправки не обойтись. Многие танцовщики без классической выправки шикарны на сцене, как и их коллеги с классическим образованием могут быть очень хороши в модерном балете. Например, Диана Вишнева, Денис Матвиенко. Это только форма, если она у тебя есть - ты можешь танцевать все что угодно. Русские и украинские танцовщики имеют потрясающую форму. У них красивые тела и отточенные движения.
К сожалению, в Украине практически негде обучиться модерному балету, у нас нет школы современной хореографии...
Я не знал этого. Но я думаю, что танцовщик, если захочет, сможет найти пути, чтобы обучиться, даже не имея такой школы в своей стране. Я думаю, что в будущем в Украине мы увидим еще больше потрясающих примеров балета в стиле модерн.
Вы выступали на разных мировых сценах в сотрудничестве с самыми известными артистами мира. Правда ли, что российские балерины имеют славу самых капризных и конфликтных партнеров?
Я думаю, что это не имеет отношения к национальности. Люди бывают разными.
Прима Большого театра и American Ballet Theatre Нина Ананиашвили говорила, что в некоторых американских театрах не хотят даже ничего слышать о русских балеринах из-за их характера.
Возможно, в женской части труппы есть какие-то отношения или нюансы, которых не замечаем мы, мужчины. Но я работал и с Ниной, и с Дианой Вишневой - обе они фантастические, совершенно замечательные партнерши. Я наслаждался общением с ними. Я не припоминаю никаких сплетен или обсуждений за спиной. Я думаю, причина в том, что эти девушки очень сосредоточены на искусстве.
Возможно, причина такого отношения посторонних людей кроется в том, что русские балерины исключительно элегантны и очень сильны, очень сосредоточены на себе. А многие американские танцовщики лишены этого. И когда люди видят эти черты характера русских балерин, начинают рождаться сплетни. Но это только профессиональный имидж, в обычной жизни многие мои русские друзья чрезвычайно милые. У меня от русских танцовщиков только самые положительные эмоции, все мои учителя были русскими.
В театральной среде можно услышать мнение, что балет - это искусство, а эстрада - развлечение, исключительно зарабатывания денег. Вы не сталкивались с таким отношением, когда приняли решение работать с Мадонной, Майклом Джексоном и другими эстрадными исполнителями?
Искусство и коммерция - одинаково важны. Конечно, когда я работаю над проектами для шоу-бизнеса - это приносит больше денег и привлекает больше внимания, в концертном мире фокус все-таки смещен в сторону искусства. Но я считаю, что хороший артист несет искусство с собой, над каким проектом бы не работал. Когда я работал с Майклом Джексоном, Мадонной, Элтоном Джоном - я видел в этом искусство. Когда Элтон Джон играет, когда Майкл Джексон поет - это искусство. Не важно, это театр или коммерческий проект - ты привносишь туда искусство. Нет ничего плохого в том, чтобы делать деньги, это важно.
Но вы сталкивались с ситуацией, когда вам пришлось бы отказаться от искусства, чтобы заработать больше денег?
Бывает, что люди, с которыми ты работаешь, говорят: нужно обращать внимание только на коммерческую составляющую. Но я стараюсь с такими людьми не сотрудничать, всегда можно сказать, что к такой работе не лежит сердце и отказаться.
Вы обращали внимание, как изменилась ваша публика после кооперации с известными поп-исполнителями?
Конечно, такие проекты открывают людям глаза. Потому что у них появляется возможность увидеть другой танец, услышать другую музыку. Это очень важно.
Эта публика потом приходит на спектакли классической хореографии?
Танцевальные шоу на американском ТВ - это удивительная вещь, два часа в прайм-тайм посвящено танцу. Конечно, есть и коммерческая составляющая, но там есть и искусство. Мы видим, что люди после таких шоу начинают посещать театры и приходят к нам учиться танцевать.
Вы с такой любовью говорите о своей работе в Complexions Contemporary Ballet, трудно поверить, что это ваш прощальный тур и вы готовы бросить все...
Действительно, это последний мой тур с Complexions Contemporary Ballet. Я начал с ними работать, когда мне было 17, мы прошли длинный путь. Но я останусь художественным руководителем Complexions Contemporary Ballet. Мое сердце подсказывает мне, что я должен быть с артистами, передавать им свой опыт. Конечно, я продолжу выступать, но не каждый день, не в каждом туре. Я буду работать над своим сольным шоу, и вы скоро меня увидите вновь.
Я слышала, что вы хорошо поете. Возможно, в своем сольном выступлении вы будете не только танцевать?
Да, обязательно! Я люблю играть на фортепиано и хорошо пою, любовь к пению передал мне мой отец. Музыка со мной с самого детства. Так что я обязательно буду выступать с вокальными номерами. И, возможно, Киев увидит это. У моего агента масса идей, чем меня занять, когда закончится этот тур. Все идеи, так или иначе, касаются искусства.
Кроме сцены вас можно увидеть также в кино и на телевидении, вы играли как самого себя, так и игровые роли. Что дается проще?
Я думаю, что очень легко трансформироваться в другого человека, тебе дается роль, и ты просто перевоплощаешься, представляешь себя другим человеком. Другое дело, когда тебе нужно играть самого себя. Ты становишься очень уязвимым, открытым. С другой стороны, когда я танцую, я уже очень уязвим, мой танец идет от самого сердца.